Он рассказал мне, что загулял на какой-то из площадей и, выпив неимоверное количество шампанского, которое было всюду в недопитых бутылках, нe в состоянии продолжать путь в сторону своего лежбища, забрался на леса, где он со мной встретился на свою голову . Я уверен на все сто процентов, что он и не догадывался, что через пару дней он будет депортирован с поражением в правах из-за встречи со мной.
Когда на улице было уже совсем светло, мы подходили к парасале , в которой он жил. Это была школа, в которой ютились мои земляки. Мне предстояло получить разрешение у людей, которые жили с Виталиком в одном из помещений - бывшим ранее школьным классом. Видя с какой неохотой мне выделяют место у входа мои пьяные соплеменники, я недоумевал. Со временем мне пришлось узнать и принять такое, о котором я и не помышлял ранее. Поначалу же я был рад своему новому месту жительства.
То, что люди себя чувствуют комфортно, живя в таких условиях, меня шокировало. Всего в школе жило около трёхсот человек, некоторые с жёнами, иные с любовницами. В моей небольшой сумочке кроме сменки белья, несессера с принадлежностями, был и дорожный набор таблеток, в том числе и жаропонижающих. Выпив горсть, я уснул на худющем матрасе, как собака, на полу у входа.
На следующий день мне пришлось узнать ещё одно слово - каритас. Это то место, где можно покушать, помыться-побриться, получить сменку белья. В общем, как из хроники про загнивающий запад, которую нам показывали в Советском Союзе по телеку. Очередь бездомных в ожидании похлёбки. Первые мои минуты в этой очереди были просто-таки невыносимы, потом привык.
Как я впоследствии узнал, в Риме в то время по приблизительным подсчётам было около двухсот тысяч таких мест - каритасов . Некоторые работали раз в неделю, некоторые три раза в день, все по-разному . В одних могли накормить тысячу человек за раз, в другом месте - в сквере , приезжал священник и, прoчитав молитву, раздавал панини ( что-то вроде булочки с различными начинками ) ровно пятидесяти собравшимся - не более.
Рим - имеется ввиду "большой город", с окрестностями . Естественно поначалу меня поразило количество скитальцев в городе. Сотни тысяч людей жили где только это было возможным, то есть там, где можно было соорудить над головой подобие крыши, или, заняв бесхозные здания, устроить жильё . Я понимал, что я часть этого моря, моря без берегов, моря в океане страданий.
Только моим землякам, которые приютили меня в своём поделенном на зоны обитания жилище, всё было им весело. Они продолжали встречать Новое тысячелетие и жрать вино из пятилитровых стеклянных флаконов. Чем больше я находился на их глазах, тем сильнее раздражал их - не знаю почему .
Как только я обустроился с ночлегом, утром следующего дня меня привезли на место. Место это называлось "депОзит", по сути обыкновенный строительный магазин, вокруг которого ошивались человек двести - триста согласных на любую работу. К остановившемуся автомобилю подбегала толпа, и посланный за рабсилой человек набирал нужное количество работников. Я стал частью толпы сразу. Сразу побежал совать голову в открывающееся окно в надежде заполучить работу.
Тот человек, который меня привёз на "место стояния в ожидании работы", успокаивал меня, когда после трёх неудачных попыток я подошёл к нему слегка раздосадован.
- Не переживай, Паша, недели через две ты перестанешь подбегать к машинам.
Правда, из всех стоявших у депозита лишь человек 15-20 бегали от машины к машине, остальные мирно стояли в ожидании. К полудню толпа рассасывалась . Те немногие, которым улыбнулась удача, уезжали на работу, остальная - большая часть , разбредалась по своим берлогам, либо занимать очередь в каритас.
Я очень быстро освоился со своим новым статусом и сильно не переживал по этому поводу. Мне нужна была постоянная работа, и не видя иного выхода найти её, я неизменно первым утренним автобусом отправлялся ждать. Без знания языка я мог надеяться только на низкооплачиваемую работу, и чтобы не терять время даром, в ожидании я читал старые газеты, совершенно ничего не понимая.
Отработав первый день, вытаскивая строительный мусор в мешках, утром следующего дня я не смог встать с кровати. У капиталистов нет перекуров в конце каждого часа, и перерыв на обед всего ничего - пятнадцать минут, максимум двадцать. Таская мешки с мусором, я догадывался, что надо работать так, чтоб мастер, увидев рвение и желание трудиться без остановки, пригласил тебя на каторгу и на следующий день.
... Тот человек, с которым я проводил время в ожидании, когда нас пригласят : - не желаете ли отработать - с, Сеньор, - нашёл мне высокооплачиваемую работу. Я забыл, как назывался разнорабочий, а вот специалист, который выполнял сложные работы на стройке, именовался - муратор.
Стоя с ним, часами мы рассказывали друг другу о своей прошлой жизни, по очереди, я трещал раз в пять больше своего собеседника, он не обижался. Когда меня не было на депозите, к нему, стоявшему чуть поодаль от основной толпы, подъехал старикашка, в поисках муратора. Узнав у макаронника, что требуется выложить плиткой несколько подсобных помещений, он предложил пенсионеру приехать на следующий день, посоветовав взять на работу отличного муратора - то бишь меня. Такова была наша с ним договорённость: любая работа без предварительного обсуждения рассценок. По аналогии c дальнобойной темой : любой груз - любая дальность .
Ожидая на следующий день ниспосланного работодателя, мне человек пять объясняли, как надо пользоваться инструментами, о которых я даже понятия не имел. Мне объясняли, как выглядит американа , как надо разводить клей. О базовых навыках - типа выставить уровень, смочить перед укладкой стену - я помнил, ведь до армии я работал разнорабочим в стройбригаде. Но тогда кроме стеклореза и мастерка никаких особых инструментов не требовалось, а тут меня пугали всякими технологиями, которые требовалось знать, соблюдать, вообще надо было самому всё делать, а не конючить, выпрашивая Васю Викол рассказать что-нибудь из армейской жизни .... за речкой, подавая ему инструмент.
Когда итальянец пенсионного возраста приехал за муратором, которому предстояло выложить плиткой подсобные помещения, он и не подозревал, чем для него всё это закончится. Я уселся на переднее сидение, и еле сдерживая смех ( мои "учителя" язвили кто как мог ), отправился на высокооплачиваемую работу.
Дед не переставая что-то говорил, я, пытаясь уловить смысл, кивал головой, глупо улыбался и там, где считал возможным, вставлял : Си, си, си ( Да , да да ). В любом другом случае у меня бы не было ни одного шанса из триллиарда задержаться на подобного рода работе болeе пяти минут, но это был особый случай.
Сеньор, к которому я приехал мураторить, был не простым пенсионером, но ему как и многим его одногодкам было скучно, и он решил сделать ремонтик, на первом уровне своей многоуровневой (я побывал на трёх этажах) квартиры, в многоквартирном доме.
В тех помещениях, где проходил ремонт был жуткий беспорядок, ровно такой, какой остался бы после меня. Всюду валялись инструменты, мешки с мусором, с остатками каких-то сухих смесей, в общем творческая обстановка. Увидев всё это и расстерянную физиономию дедули, перебиравшего мне с пятого на десятое о предстоящей работе, я успокоился. Успокоился, потому что мне стало очевидным : дед решил сделать ремонт, ему надоело возиться, он пригласил человека, чтоб закончить начатое и побыстрей.
Для начала мне предстояло показать хозяину, на что я горазд. Он предупредил меня, что если ему не понравится, как я выложу первый квадратный метр плитки, он меня выставит на улицу, не заплатив ни одного сольдо. Сообразив что, где и как, я приготовил клей, выставил уровень, дед обрызгал стену из пульверизатора грунтовкой ( о существовании которой мне ничего не рассказывали ) и приступил к работе.
Видать, у меня получалось лучше, чем это получилось бы у него самого, и, сказав примерно следующее: отлично, можешь продолжать, я оставляю тебя работать, - выбрал себе участок стены и стал класть плитку мне навстречу. Плитка была децеметровой ( 10 х10 см ) и, судя по всему, очень дорогой.
Поработав совсем немного, хозяйка нас пригласила на обед. Я был очень удивлён, потому как знал, что местные не кормят рабочих и тем более не садятся с ними за один стол. Меня же прямо в рабочей одежде усадили (предварительно подстелив) за шикарнейший обеденный стол, в столовой, стены которой были увешаны фотографиями в резных рамочках.
Мельком взглянув на фотки, я узнал на них хозяина "поляны". Хозяйка очень учтиво выставляла блюда с едой, которую сама приготовила. Я был слегка скован, не ожидал такого приёма в таком небедном жилище. За обедом меня расспрашивали, кто я, откуда, как попал в Италию и всё такое. Когда меня спросили, как я отношусь к Горбачёву, я сказал всё, как думал , не забыв напомнить, что я служил когда-то очень давно в aрмии, у которой был флот.
Мой рассказ деда подытожил примерно следующими словами, обращаясь к жене : большинство из них переживают развал СССР.
Пообедав, выпив чашечку аромантейшего кофе (вообще-то , живя в Италии, я не представлял себе, как я мог раньше жить без сваренного в незатейливой кофеварке - кофе ), я спустился вниз. Хозяйка мне поведала, что сеньор после обеда обязательно должен отдохнуть, предварительно раскурив сигару.
После обеда мы, став немного ближе друг к другу, продолжили начатое. Выкладывали плитку мы на уровне полутора метров от пола, и когда сошлись наши плиточки, оказалось что деда сторона намного выше моей. Как-то так получилось, что я не проследил, что он стал класть плитку, выставив уровень "от балды" .
Работая, дед не переставая болтал и, когда увидел неточность в выполненной работе, замолчал ..... на одну минуту. Он призвал меня не расстраиваться и скaзал, что так будет даже ничего себе. Видно было, что ремонт сидит у него в печёнках. Деда не дал мне собрать инструмент и указал, где искупаться, что меня снова приятно удивило. Мне повезло, я совершенно случайно попал в дом к очень порядочным и милым пенсионерам, которым были не чужды общечеловеческие ценности.
Приняв душ, переодевшись, я десять раз повторил хозяевам, что завтра обязательно приеду. Когда я получил свою первую мураторскую зарплату, я, выбежав на улицу, завизжал от радости. Деда заплатил мне 120 - юсд 240 - дойчмарок, к которым надо было ( к маркам ) прибавить несколько нулей ( забыл сколько ), чтобы понять сколько ты заработал в итальянских лирах . Вообще-то мне заплатили в итальянских лирах, а мой мозг конвертировал валюту .... свободно .
Утром следующего дня, я стоял, как штык, у ворот во двор дома . У пенсионеров помимо общего, был ещё и отдельный вход, в который меня пустили. Доделав до конца в первом помещении, я переместился в соседнее, гораздо просторнее и с очень сложной геометрией. Стены подготавливал хозяин, и даже я понимал, что их надо дополнительно подготовить. Хозяин и слышать не хотел о затягивании работ и приказал мне немедленно приступать к работе, обкладывать плиткой очень неровную поверхность.
Сказано - сделано. То что получалось, даже мне, не очень щепетильному, казалось не вполне приемлемым. Я то и дело звал дедулю, показывая ему, какие изъяны образовываются из-за неровных стен. Сеньор, оглядев кошмарные стены, ворчал и просил меня работать быстрее, не в ущерб качеству.
В тот день мы так же мило беседовали за обеденным столом, и мне также любезно предоставили возможность принять душ. Выйдя из ванной комнаты, я увидел девушку примерно моего возраста, очень мило улыбающуюся. Хозяйка дома представила мне свою дочь, и они в один голос сделали мне комплимент - типа : Белла ... рагаццо, и далее в том же духе. Я сразу сообразил, что мне предстоит, дня через два-три, пригласить дочь хозяев в кино, и я даже представил себе продолжение. Но. Меня очень беспокоило то, что мне не заплатят и половины от мураторской зарплаты. Налепленная на стены плитка выглядела ужасно . Стены напоминали скорее всего - мозаику. Строго параллельных и горизонтальных линий не наблюдалось.
Перед тем как заплатить мне за труды, деда с супругой о чём-то шептался. В итоге я получил не 120 юсд или 240 дойчмарок, а на 20 юсд или 40 дойчмарок больше, чем днём ранее. То, что хозяева вполне адекватные люди, сомнений не вызывало. Из сбивчивых объяснений я смог разобрать, что повышением оплаты я обязан большим объёмом выполненных работ. Сжав деньги в кулак и пообещав прийти на следующий день, я помчался в ближайшую Табакерию ( строго отведённое место, где можно купить сигарет ) . Но в табакерии помимо купли сигарет можно было и поставить ставку на тотокальчио, тотогол - на аналог советского 6 из 45, и ещё много разных способов профукать деньги.
Так как я был курильщиком, я не мог не заметить автоматов, компостирующих ставки, практически в каждой табакерии. И как я уже говорил, будучи азартным парамошей, я неизменно, с каждых заработанных денег ставил на тотокальчио ( кальчио - футбол ). Я не могу сказать, когда именно, но однажды, поставив незначительные ставки, выйдя на улицу из табакерии, я совсем неожиданно для себя, очень робко, как ребёнок, стал просить : СЛЫШИШЬ , ТЫ - ДЬЯВОЛИЦА ПАРШИВАЯ , СДЕЛАЙ ТАК, ЧТОБ Я ВЫИГРАЛ , ЧТОБ МЕНЯ ПЕРЕСТАЛ МУЧАТЬ ВОПРОС ОТСУТСТВИЯ ДЕНЕГ. ТОЛЬКО В ЗАМЕН НИЧЕГО НЕ ПРОСИ, Я НЕ ТВОЙ СЛУГА , НЕ ТВОЙ РАБ ....
Я прекрасно помню этот момент, помню как сбивался, но всё одно продолжал просить, очень и очень робко. Больше ничего подобного я себе не позволял, никогда больше . Я понимал, скорее всего это акт отчаяния, нежели что -то реальное, обдуманное.
Прийдя утром третьего рабочего дня к дедуле за очередной мураторской зарплатой, ни я, ни кто -либо из домочадцев хозяина не предполагал, что это наша последняя встреча. Хотя намедни дедуля обещал, что как я только закончу класть плитку, он обязательно отправит меня к своим друзьям ...... на Сицилию . Когда я это услышал , невольно посмотрел на стену столовой. На очень многих фото хозин был в форме с золотым плетением, что навело меня на мысль о его судейском прошлом, и вспоминая отрывки из сериала "СПРУТ", я предположил, что человек сидящий напротив меня, очень уважаемый человек ... на Сицилии.
Переодевшись, я приступил к творчеству. Дед периодически заходил ко мне - проведать. В какой то момент я предложил деду перестелить шикарную плитку на полу, которую дед неправильно постелил, и она вся отстала от снования. Я убедил его, что это займёт минимум времени, и, не закончив с плиткой на стенах, я принялся перестилать павименто (половая плитка больших размеров) на полу.
Раздосадованный по поводу того, что у него так плохо получилось постелить павименто на пол, деда принёс мне электрический отбойный молоток, о существовании которого я также не подозревал ранее, думал, что к отбойному молотку обязательно нужен компрессор, большой и шумный .
Взяв в руки очень добротную игрушку, я принялся отколупывать до основания то, на чем держался павименто. Работа шла споро, и в какой-то момент дедушка меня стал толкать в спину, приговаривая, чтоб я был осторожен, там ТУБО, твердил он, указывая мне на пол. Мне так понравился отбойный молоток , что я не придал значения незнакомому слову ТУБО , и продолжая долбить , слышал всё нарастающий дедова крик : ТУБО ТУБО ТУБО .
Мне ли не знать, жившему всё детство в двух шагах от строительного техникума, что тубос, в котором студенты носили чертежи, похож на трубу. Я не стал проводить параллелей, не включил мозг, а продолжал тупо наслаждаться отменной работой очень добротной игрушки.
В следующее мгновение ..... забили фонтаны . Я так усердно долбил, что пробил две из двух имеющихся водопроводных труб. Деда стал приплясывать, поворачиваясь вокруг своей оси, при этом издавая звуки очень схожие с кудахтаньем. В брызгах воды, он выглядел так нелепо, что я, не отдавая себе отчёта, стал ржать прямо ему в лицо.
Свеженалепленная плитка под воздействием воды стала отваливаться от стены, пока деда бегал перекрывать пробитые трубы . Мне стало стыдно за свои эмоции, и в ожидании хозяина я думал, как быть в сложившейся ситуации. Как только показалась мокрая седая голова , у меня началась истерика ..... со слезами на глазах. Я не знал, куда деться, отворачивал лицо, закрывал уши, и слыша, как деда кудахчет, изнывал от одолевшего меня смеха.
Когда хозяин взял себя в руки, отпустило и меня. Он негодовал по поводу моей безалаберности и считал, во сколько ему обойдётся восстановление водопроводной системы. Мне ничего не оставалось делать, как брать инициативу в свои руки. Я стал объяснять деду, что медные трубы с толстыми стенками, очень легко можно скрутить проволокой, насадив на них кусок резинового шланга. Я уверял его, что 99% произведённых в бывшем СССР грузовых автомобилей передвигаются исключительно умению водителей делать правильные скрутки, и что, если он мне доверится, ему не придётся тратить " мульти сольди" ( много денег) .
Когда он понял, что я ему предлагаю, он указал мне на дверь. Я не стал переодеваться, просто снял с крючка свой рюкзачок кисло - салатового цвета и встал у дверей. Очень серьёзный седовласый итальянец перед тем как открыть дверь попросил меня обождать его. Через минуту он протянул мне деньги и сказал примерно следующее : "не говори ни слова, это моя вина, прощай, рагаццо ..."
Остальное в заброшенном журнале:
http://karamultuk-tuk.livejournal.com/13897.html
Journal information