"... Сергей совсем спился, Володя сказал, что, наверно, тронулся умом: на улицу не выходит, совсем оброс, не бреется, руки дрожат. Эта женщина, что с ним жила, ушла. Из армии вернулся ее сын, она побоялась оставить его с пьющим отцом. У меня впечатление, что она не без тайного расчета жила с Сергеем: квартира очень хорошая, неприватизированная, а тете Кате под 80 лет. Если бы с ней что-нибудь случилось, в квартире бы прописалась и эта Василиса, и ее сын. Я тете Кате сказала, что надо срочно приватизировать квартиру, иначе Сергей закончит свою жизнь под забором. Она ответила, что у них нет денег, хотя это не такие уж большие деньги и могли бы помочь другие сыновья.
Наташа пригласила меня на новоселье, но я, наверно, не пойду. Я была у нее на 50-летии, так меня извели ее тетки и дядьки, которые все время пытались уколоть меня мифическими доходами, провозглашали тосты за Советскую власть и пели "Выпьем за Сталина". Посидят, посидят и опять заводят эту песню. (2004 год! представляю, что сейчас). Вели разговоры про то, какие меркантильные люди на Западе и некультурные в Америке. Я естественно ни с кем не разговаривала и ни в какие споры не вступала, хотя все они сидели на хлебных местах в партийных и профсоюзных органах, и их дети преуспевают, возьми к примеру Наташу и Галю. Не скажу, что мне это неприятно, но глупо чрезвычайно."
Journal information